Из истории Выборгской губернии
До XIX века в губернии как таковой отдельной сухопутной таможни не существовало. На главных трактах по пути следования из Финляндии в Россию располагались лишь отдельные пограничные таможенные заставы.
Конец мздоимству
Учреждение сухопутных таможен в Выборгской губернии относится к 25 мая 1823 года одновременно с упразднением таможенной заставы в местечке Линдула. Эта застава получила дурную славу «за плохой присмотр, тайный провоз купцами товаров иноземного производства безо всякого присмотра и платежа пошлин, от того ощутимые уменьшения таможенных доходов со стороны Финляндии за ввоз товаров морем через Выборг, не умножающим ничем доходов России…».
Судя по всему, мздоимство и беспредел в этой таможне процветали уже много лет и надоели даже самим купцам — «не велись учётный журнал, не выданы были документы, сопровождающие товары и о пересчёте накладные, не очищены пошлиною, иные подвержены должны конфискации…».
В свете глобальных таможенных реформ в Выборгской губернии, Таможенная дирекция предполагала учредить цепь новых застав. В частности, вместо одной Линдульской устроить три заставы на трёх дорогах, ведущих через Лисий Нос, Сюстербек (Сестрорецк) и на дороге от Кексгольма через Раутусский приход. Тем же указом учреждались таможенные посты в Кексгольме, Сердоболе, Кроноборге, Якимвааре и Сальмисте. Кроме того в документе говорится, что к декабрю 1824 года «за привозом из Кронштадта товаров и других мест морем учредить таможенные заставы в Берёзоострове, Гогланде и Аске…». Только на обустройство новых таможен государством выделялось сразу около 6000 рублей серебром.
Сохранились интересные сведения о подборе кадров в таможню. Например, в XVIII веке туда на службу в первую очередь рекомендовали отставников из рядового и младшего комсостава, как наиболее дисциплинированных. Так, в 1781 году Выборгский комендант Карл Дельвиг обратился с предложением к директору Выборгской портовой таможни коллежскому асессору Карлу Торкелю «о зачислении в штатное число и таможенный строй отставного солдата Выборгского пограничного батальона Михаила Завьялова за бедность его состояния и родственников, коих всех пропитать он не может…». Так «с определением в таможенный строй» службу заканчивали очень многие солдаты и унтер-офицеры. Судя по штатно-должностной таможенной инструкции того времени, особой квалификации от рядовых таможенников не требовалось, а с бывшими служаками, привыкшими за два десятка лет воинской повинности к строгости во всём и порядку, «всем тяготам и лишениям воинской службы», было проще и в плане присяги на верность Государю и Отечеству, данной ими ранее. Бывших вояк перед поступлением на службу в таможню лишь приводили к клятвенному обещанию.
Именами всех святых…
Каковой была нагрузка на Выборгскую портовую таможню можно судить по журналу прихода судов за май 1782 года. К примеру, 17 мая в Выборг прибыло 5 заморских купеческих кораблей: «Марианна», «Св.Георгий», «Св.Василий», «Св.Дмитрий», «Св.Андрей». 24 мая — 6 кораблей — «Св.Николай», «Св.Елена», «Санта Мария» и т.д. (Для успокоения суеверных моряков большинство торговых судов носили имена святых. Их деревянные барельефы обычно устанавливали на носу корабля под бушпритом. По журналу можно составить перечень как минимум из сотни имён святых). Такая высокая судоприёмность Выборгскому порту не снилась даже в лучшие советские времена при наличии современных 13 причалов.
По журналу входящих документов Выборгской таможни за 1783 год можно узнать, какие товары и откуда привозили заморские купцы. Например, из пищевых продуктов: «Банан брезильский тёмный, анчоусы французские, апельсины свежие, винные ягоды в мешках, оливки, каперсы египетские, ром, ликёры, колбасы, винный камень или тартр…».
Из прочих товаров везли батист, ангорскую пряжу, «венички комнатные», эбеновое дерево и бук, железо, ртуть, зубы рыбьи и слоновые. Ещё из Европы везли очень много лекарственных препаратов и разновидностей ядов типа сулемы и мышьяка. Кстати, ряд медикаментов, по особому повелению императрицы Екатерины Великой, таможенной пошлиной вообще не облагался, дабы цена на лекарства была доступна и простому сословию.
Ловцы пушек и якорей
Так как вся акватория Финского залива входила в зону таможенного контроля, Выборгская портовая таможня приглядывала и за деятельностью водолазных компаний и частных предпринимателей, осуществлявших подъём грузов с затонувших кораблей, бурная деятельность которых особенно развернулась на Балтике в XIX веке.
Среди водолазных компаний ведущей была старейшая в Выборгской губернии, зарегистрированная ещё во времена Анны Иоановны, — «Клиппинг и Ко». Кроме неё были Выборгская компания купца Гардера, водолазное общество «Гельсингфорское АО», общество «Купец Валь с сотоварищами». Треть от всего поднятого бесхозного груза они обязывались отстёгивать в пользу казны, за чем и пыталась следить таможня.
Хорошо зарабатывали на подъёме затонувшей корабельной оснастки и местные крестьяне-рыбаки. Так, в 1839 году группа рыбаков с острова Гогланд в Сибоском шхере наткнулась на рассыпанные по дну на глубине 4,5 метров пушки. В течение нескольких дней ныряльщики смогли зацепить и поднять на поверхность две 12-ти фунтовые пушки.
В рапорте обер-коменданта артиллерии подполковника Семажа описывается аналогичный случай, когда крестьянин с острова Тургис Карл Экгельм «достал со дна две чугунные карронады 24 фунтового калибра по 44 пуда каждая с разбитого брига „Феникс“ и требует за них 300 рублей…». По всему видно, что вымогательский тон самоучки-дайвера командиру артиллеристов пришёлся не по душе. Но многое из того, что умудрялись вылавливать ныряльщики, действительно приобреталось у них военным и морским ведомствами. Например, кроме тех же пушек, ядра, толстые железные цепи, якоря. Правда, не за такие деньги, как иной раз требовали прыткие водолазы.
Многие крестьяне получали на проведение подводно-поисковых работ специальный патент. Так, в прошении на выдачу разрешения выборгскому крестьянину Антону Натсону Някеля от 1864 года читаем: «… перед сим я часто занимался спасением погибших судов в Выборге на глубине до 22 сажень…» Это 47,5 метра! Диву даёшься, каким образом прибрежные жители с помощью простейших изобретений — самодельных воротов и блоков — за раз поднимали с такой глубины чугунные пушки и якоря до 500 пудов весом — больше 8 тонн!
В 1862 году с затонувшего российского парохода «Гремящий» самобытные спасатели подняли несколько тонн железных предметов судовой оснастки, которые были оценены в 420 рублей серебром.
(Материал подготовлен по документам Национального архива Финляндии и Миккельского провинциального архива)