Предстартовая «осечка» Юрия Гагарина
Этой тайне пятьдесят лет. Я раскрываю ее ради исторической справедливости и светлой памяти первого начальника Центра подготовки космонавтов Евгения Анатольевича Карпова.
Жизнь Юрия Гагарина с 12 апреля 1961 года и до 27 марта 1968 года расписана буквально по дням. А после выхода его книги «Дорога в космос» стали известны подробности жизни первого космонавта, начиная со дня его рождения. И, казалось, что нет никаких тайн, кроме тайны его гибели. Но, оказывается, тайна у космонавта №1 была. Двадцать лет ее хранила чета Карповых — Евгений Анатольевич и Александра Демидовна. А 10 апреля 1981 года эту тайну доверили мне. Я хранил ее еще тридцать лет, но теперь настало время рассказать эту историю.
Все началось с «авангардной шестерки». Из двадцати кандидатов для ускоренной подготовки к первому полету человека в космос первый начальник Центра подготовки космонавтов Карпов должен был отобрать шестерых. К общим медицинским требованиям добавилось умение превосходно прыгать с парашютом, теоретическая и техническая подготовка. Никто из «двадцатки» «на отлично» готов не был. Карпов на свое усмотрение 31 мая 1960 года выбрал шестерых: Варламова, Гагарина, Карташева, Николаева, Поповича и Титова. Но через месяц по медицинским показаниям выбыл Карташев, а в результате несчастного случая — Варламов. Их Евгений Анатольевич заменил Быковским и Нелюбовым. Старостой этой группы космонавтов Карпов назначил своего соседа по квартире в Чкаловске — Юрия Гагарина.
Главному конструктору Сергею Королеву Карпов впервые представил шестерку 8 июля 1961 года. Никто не знал, кто из них полетит первым. И на Байконуре среди членов Государственной комиссии не было единого мнения о том, кому доверить первый полет в космос. Было организовано голосование, и большинство поддержало Королева, предложившего на эту историческую миссию Гагарина. Но были и голосовавшие против, в том числе и Карпов.
Почему? Что знал Евгений Анатольевич о Гагарине такого, чего не знали остальные, и почему он голосовал против назначенного им самим старосты авангардной группы? Многие журналисты строили свои догадки по этому поводу, среди них были такие зубры, как Михаил Ребров из «Красной звезды» и Ярослав Голованов из «Комсомольской правды»…
12 апреля 1981 года в СССР готовились отмечать юбилейную дату — 20-летие первого полета человека в космос. Мой командировочный маршрут пролегал 10 апреля через Москву: 11 апреля я хотел попасть на торжественное собрание в Звездный городок, где для меня был отложен пригласительный билет. А 10 апреля отправился с поздравлениями к первому начальнику Центра подготовки космонавтов генералу Карпову. В результате многолетней дружбы я заслужил право приходить в гости к чете Карповых «и днем, и ночью». Купив в Елисеевском бутылку армянского коньяка, я направился на Комсомольский проспект.
Дверь открыл Евгений Анатольевич, к моему удивлению, он был в пижаме и не очень весел, но, увидев меня, улыбнулся. Из спальни раздался голос Александры Демидовны: «Женя, кто там?
«— Это ко мне, Володя из Казахстана, — ответил Евгений Анатольевич.
— Почему это только к тебе? — возразила Александра Демидовна. — Я сейчас оденусь и выйду.
— Мы с Женей немного приболели, не обращай внимания, — продолжала она. — Женя, ставь чайник, мы по-свойски сядем на кухне.
— А коньяк тортом будем закусывать? — с ехидцей спросил Евгений Анатольевич.
— А почему у нас есть нечего? Одевайся и быстренько в магазин, — скомандовала жена.
Евгений Анатольевич быстро собрался и, прихватив авоську, ушел в магазин. Мы остались на кухне. Александра Демидовна негромко, словно боясь, что ее еще кто-нибудь может услышать, кроме меня, сказала: «Володенька, не напоминай Жене про Звездный городок. Завтра там юбилейное торжественное собрание, а его не пригласили, он очень расстроен». Я, как мог, стал ее успокаивать, выдвигая целый ряд причин, по которым приглашение могло не дойти до Карповых. «Нет, нет, раньше такого не было, обычно за неделю приглашали».
Я предложил подключить к решению этой проблемы своих знакомых в Звездном городке: врача Радченко, летчика-космонавта Артюхина и начальника Дома космонавтов Ефименко.
— Позвони начальнику Дома космонавтов, много приглашений идет через него, пусть позвонит Гере, ну, Герману Степановичу Титову, он уже генерал, — согласилась с моим планом Александра Демидовна. — Пусть Титов позвонит и пригласит Женю в Звездный городок.
Я тут же позвонил Ефименко, объяснил ситуацию, потом трубку взяла Александра Демидовна и продиктовала телефоны Титова. Оставалось только ждать результатов нашей затеи. И тут Александра Демидовна с обидой в голосе сказала:
— Володенька, какие же черствые, неблагодарные люди стали в Звездном городке. Ведь Женя и место для Звездного выбирал, и строительство домов он начинал, дороги, пруды — все делалось под его руководством. Да если бы не Женя, и Юра бы в космос не полетел, и неизвестно, стал бы он вообще космонавтом.
— Как это?!
— А вот как. В январе шестьдесят первого, перед Крещением, первые космонавты сдавали экзамены. Сдали хорошо, и решили это дело «обмыть». Водка тогда дефицитом не была, а вот с едой было туговато… В двенадцатом часу ночи к нам приходит Валя Гагарина, она уже была на восьмом месяце беременности, и спрашивает у Жени, не знает ли он, где Юра. Женя отвечает: «Экзамены давно сдали, должен быть дома», но сам тоже встревожился. Телефонов в Звездном еще не было, общественный транспорт до городка не ходил, вызывать такси было нельзя — секретный объект. Женя быстро оделся, чтобы в мороз и темень идти в Звездный городок, а от Чкаловской это километров шесть.
Где-то часа через два Женя притащил на себе невменяемого Юру. Тот сидел у дороги под березой, на полпути между Звездным и Чкаловской, и замерзал. Стояли крещенские морозы, а он в фуражечке и ботиночках, идти уже не мог, и до утра бы точно замерз…
Евгений Анатольевич затащил Юру на третий этаж, мы помогли Вале его раздеть и уложить. Женя был мокрый, усталый и злой, как никогда. Мне, говорит, только не хватало пьяных космонавтов на себе таскать. Завтра же напишу рапорт на его отчисление. Я сначала молчала. Достала сухое белье, чтобы он переоделся, поставила чайник. И вот за чаем, когда он уже немного успокоился, я стала потихоньку его уговаривать рапорт не писать. Ну, напишешь ты рапорт, его отчислят и отправят опять на север. Валя беременна, через два месяца рожать, Леночка совсем еще кроха. А там поселят в какой-нибудь барак с печкой. Ты хотя бы Валю с детьми пожалей. Так мы с ним проспорили чуть ли не до утра.
Утром вся в слезах пришла Валя и тоже стала просить за Юру. Женя сказал, что ничего обещать не может, и уехал на работу. А мы с Валей весь день провели на нервах: то она ко мне, то я к ней.
Вечером Женя приехал и сказал, что пока все тихо, но, может быть, кто-нибудь уже доложил о вчерашней пьянке, надо ждать. Так прошла неделя. И только к концу месяца муж сказал, что приезжал Каманин, проводил совещание с космонавтами, но о ЧП речи не было, похоже, все обошлось….
…Вернулся Евгений Анатольевич с полной сумкой продуктов. Вместе с Александрой Демидовной принялся сервировать стол. Зазвонил телефон. Трубку взял Евгений Анатольевич: звонил Титов. После взаимных приветствий и поздравлений с предстоящим праздником Герман Степанович пригласил чету Карповых в Звездный городок.
— Я утречком за вами заеду, — сказал Титов.
Повесив трубку, повеселевший Евгений Анатольевич распечатал коньяк и стал наполнять рюмки.
Утром я проснулся от телефонного звонка: Титов сказал, что будет минут через сорок. Мы стали лихорадочно собираться. Я выскочил из квартиры и бегом кинулся в цветочный магазин за гвоздиками — к памятнику Гагарину в Звездном городке. Подъехал на «Волге» Титов. Мы уселись в машину. Глядя в зеркало дальнего вида, Герман Степанович спросил: «Мы где-то виделись?» — «Да, — ответил я, — в Казахстане».
В Звездном, поделив гвоздики, мы положили их к подножию памятника. Постояли. Помолчали…
— Ну, что, завтрак мы пропустили, пойдем в столовую, пообедаем, — предложил Евгений Анатольевич. Но на двери столовой висело объявление: «Закрыто на спецобслуживание». Мы потоптались возле двери, размышляя над тем, что делать дальше.
— Ну что ж, пойдем в буфет Дома космонавтов…
— Никуда вы не пойдете, — раздался сверху басистый голос Георгия Берегового. В генеральской форме, при всех регалиях и наградах, он спускался на первый этаж, извещенный кем-то о приезде Карпова. Оказалось, в этот день праздновали его 60-летие. — Быстренько раздевайтесь — и на второй этаж, скомандовал Георгий Тимофеевич.
Запомнился веселый эпизод, связанный с этим празднеством. Концерт в Доме космонавтов вела диктор центрального телевидения Валентина Леонтьева. Она от всей души поздравила всех с юбилейным Днем космонавтики, а Берегового — с юбилейным днем рождения. Обычно все концерты начинались с патриотических песен, а уже потом шли лирические. Но Леонтьева неожиданно объявила: » По просьбе космонавтов в честь юбилея Георгия Тимофеевича прозвучит его любимая песня Владимира Шаинского «Пропала собака» в исполнении автора. К краю сцены подкатили рояль, из кулис выбежал Шаинский и, обращаясь к Береговому, запел: «Пропала собака, пропала собака по кличке Дружок». В зале грохнул хохот, творилось что-то невообразимое и непонятное гостям. А жители Звездного городка дружно подпевали Шаинскому. Я тоже ничего не мог понять. Береговой сидел красный, как вареный рак, и все пытался броситься на сцену, но его удерживали рядом сидящие. Зал успокоился только тогда, когда на сцену вышла Валентина Толкунова и запела знаменитую «космическую» песню «Носики-курносики сопят».
В перерыве заведующая библиотекой Дома космонавтов Валентина Яковлевна Романтеева все мне объяснила. Оказывается, с месяц назад Береговой, обозревая территорию вверенного ему Звездного городка, узрел свободно бегающих собак различных пород, без намордников и без хозяев. Территория городка огорожена двухметровым железобетонным забором, и наличие бродячих собак исключалось. Но предстоящий юбилей и приезд заграничных гостей заставляли начальника Центра подготовки принять какие-то меры. По местному радио хозяевам четвероногих было сделано предупреждение, которое не возымело действия. Тогда Георгий Тимофеевич вызвал дежурного офицера по охране Звездного городка и приказал: вечером всех собак отловить, закрыть в ангаре и до утра никому не отдавать. Приказ был выполнен. В городке наступила тревожная бессонная ночь. В ангаре выли собаки, а в квартирах плакали по своим любимцам дети и переживали взрослые. Так сурово с обитателями Звездного еще не поступали, недовольных было много…
Узнав о предстоящем концерте, группа космонавтов позвонила Леонтьевой и «по секрету» сообщила, что любимая песня юбиляра Берегового «Пропала собака» Владимира Шаинского. Ничего не подозревавшая Леонтьева пригласила «от имени космонавтов» композитора и тот, тоже ничего не подозревая, поздравил своей песней Берегового, повеселив собравшихся.
…В Москву мы возвращались последней монинской электричкой. Сели в пустой вагон напротив друг друга и некоторое время делились впечатлениями. Потом вдруг Карпов стал серьезным:
— Владимир Иванович, Саша меня предупредила, что рассказала тебе, как мне пришлось в Чкаловске тащить на себе Юру. Прошу тебя, никому об этом не рассказывай. По крайней мере, лет пятьдесят. Я тебе присвоил звание космоархивариуса, вот и храни эту тайну в своем архиве. Я обещал Юре хранить эту тайну, пока он не уйдет на пенсию. Он ушел раньше. А если бы я дал ход его отчислению, может быть, он сейчас жив бы был, и уже внуков нянчил. Но прошлого не вернешь. Если бы я подал рапорт о случившемся, отчисление Гагарина было бы неминуемо. Я стоял перед сложным выбором, по сути, и моя карьера висела на волоске. Слухи о «праздновании» сдачи экзаменов нигде не просочились, и я мог сказать жене, а она Вале, что все обошлось. Предстартовая осечка Гагарина стала нашей семейной тайной. Не знаю уж, что потянуло Сашу сегодня рассказать тебе об этом…
Остальную часть пути до Москвы мы ехали молча.
…Карпов не дожил до 50-летия полета в космос Юрия Гагарина. На его похоронах не было ни одного космонавта. Все заботы взяла на себя Федерация космонавтики и ее спортивный комиссар Иван Григорьевич Борисенко.
В дни празднования 50-летия первого космического полета во всех СМИ говорили о Гагарине, Королеве, космонавтах, ракетчиках, и ничего — о первом наставнике первого отряда космонавтов, первом начальнике Центра подготовки генерале Карпове и его жене.