Ветеран войны и труда, выборжанка Зоя Иноземцева в 2015 году отметит 93-летие. Для столь преклонного возраста Зоя Константиновна выглядит прекрасно. В этом убедились репортёры «ВВ», навестившие фронтовичку.
Мы вернёмся
Война застала Зою Иноземцеву, едва закончившую 1 курс Днепропетровского горного института, дома — в городе Новомосковске, находившемся недалеко от областного центра. Девушка приехала к родителям на каникулы, и вдруг – война… Вроде все понимали, что она неизбежна, но всё равно оставалась надежда на лучшее, ведь пакт Молотова-Риббентропа продолжал действовать. «Через наш город в Германию проходили многочисленные составы с продовольствием – везли масло, сахар, пшеницу», — вспоминает Зоя Константиновна.
Оцепенение длилось недолго: молодёжь ринулась в военкомат. Родителей Зои Иноземцевой, они были врачами, мобилизовали в первые дни войны. А вот молодым девчатам в отправке на фронт отказали, и правильно – что они умели? Но вскоре по всему Советскому Союзу открылись трёхмесячные курсы РОКК – Российского общества Красного Креста. Зое, как выходцу из семьи медиков, не стоило труда сдать экзамены экстерном. Она была зачислена медсестрой в местный эвакогоспиталь, где работала её мама. Особенность эвакогоспиталя в том, что он был передвижным и его местонахождение менялось вместе с обстановкой на фронте. Лечебное учреждение, где служила Зоя Константиновна, относилось к 3-му Белорусскому фронту.
Первый год войны: наши, в основном, отступали. «Когда уезжали с нашей земли, с Донбасса, плакали, целовали землю и обещали вернуться. Местные жители, провожая нас, тоже плакали. И мы вернулись», — рассказывает Зоя Иноземцева. Но это было уже позже, после Сталинградской битвы, во многом решившей исход Великой Отечественной. Осенью 1941 года служащих эвакогоспиталя перебросили под Москву. «Работы было много, ведь битва-то какая! Провели в Подмосковье три месяца», — рассказывает ветеран. Медаль «За оборону Москвы», врученная Зое Константиновне — память об этом историческом событии.
Постоянного места дислокации, как уже говорилось, у эвакогоспиталя не могло быть по определению. Украина, Молдавия, центральная часть России, Прибалтика — таков фронтовой путь сержанта медслужбы Иноземцевой. Случалось, госпиталь размещался в шикарных помещениях. Например, когда отступали, в Смоленске для раненых и медперсонала выделили огромное здание местного мединститута. Когда наступали, шли почти по тем же местам. Взяли Смоленск, но того здания уже не было: разбомбили.
И ещё подробность, врезавшаяся в память: у многих смоленских женщин за это время появились дети. Их отцами были полицаи. «А что поделаешь? Если бы женщины отказались с ними переспать, их бы угнали на работу в Германию», — вздыхает Зоя Константиновна. После войны, рассказывает ветеран, многих советских граждан приговаривали к лишению свободы якобы за сотрудничество с гитлеровцами. «У меня была знакомая, которой приходилось играть на пианино в клубе, посещаемом немцами. Ей дали 10 лет лишения свободы», — говорит фронтовичка.
Так как госпиталь был мобильным, то порой приходилось выхаживать тяжелораненых и на ходу, пока эшелон отвозил их в тыл. «Многое довелось увидеть, — признаётся Зоя Константиновна. – Например, в первые месяцы войны привозили «самострелов», которые не хотели воевать. Относились к ним, конечно, соответствующе, однако лечить и их нужно было. Удивительно, но тяжелораненые, когда просили им почитать, заказывали что-нибудь про любовь. Независимо от возраста: и молодые, и пожилые. А какие к нам приезжали актёры! Все собирались в зале, для тех, кто не мог передвигаться, открывали двери в палаты, чтобы они хотя бы слышали артистов. До сих пор помню, как прекрасно выступал Михаил Жаров».
Медсестра стала педагогом
К концу Великой Отечественной войны эвакогоспиталь, в котором служила Зоя Константиновна, оказался в Кёнигсберге. Медучреждение преобразовали в госпиталь инвалидов войны и перевели в Каунас. Хотя официально Литва была уже советской, но отнюдь не все местные жители относились к госпитальным служащим по-доброму. Больше того, стоило двум женщинам-врачам выйти за ворота госпиталя, как их нашли убитыми.
После войны кроме раненых, было много туберкулёзников. Не удивительно: окопы, сырость, и курили на фронте много, в основном, крепкие папиросы. Даже венерических больных набралось целое отделение. Через несколько месяцев после негостеприимной Литвы госпиталь перевели в Выборг, где он разместился в помещении нынешней ортопедо-туберкулёзной больницы на Батарейной горе.
«Мама с папой тоже приехали сюда, ведь в Новомосковске почти всё жильё было разрушено. При финнах в этом здании находился роддом. Наверное, половина нынешнего Южного посёлка относилась к нему: свой жилой фонд, гостиница, пекарня. В 1946 году я демобилизовалась, вскоре в госпиталь привезли первую партию детей из Луги, а туда, наоборот, уехали инвалиды», — рассказывает Зоя Константиновна.
Иноземцевы жили рядом с госпиталем, в трёхквартирном деревянном доме, восстановленном пленными немцами. Зоя устроилась в пятую школу учителем физики и математики. Понимала, что знаний не хватает. На её счастье, в Выборге открыли двухгодичный учительский институт, позднее получивший статус педагогического, который без отрыва от производства окончила Зоя Константиновна. Ветеран помнит немало интересного про послевоенное выборгское житьё-бытьё. Например, на месте современного Дворца культуры тогда находились развалины, под ними – подземные ходы, ведущие в центр города. Целые лабиринты под землёй, а в одном из укромных мест в разбитках предприимчивая шпана оборудовала что-то вроде тайного дома свиданий, за что пришлось ответить перед судом.
Кроме пятой школы, Зоя Иноземцева преподавала в 11-й и первой вечерней школах. В Выборге живёт много её учеников, с благодарностью вспоминающих свою учительницу. Нередко посещают ветерана учащиеся выборгских школ. За работу на педагогической ниве Зоя Константиновна отмечена почётным знаком «Отличник народного просвещения». Ну, а за ратный труд, кроме медали «За оборону Москвы», сержант медслужбы награждена медалями «За взятие Кёнигсберга», «За победу над Германией» и орденом Отечественной войны II степени.