На краю Ижорской возвышенности Ленинградской области расположена уникальная Копорская крепость XVI века с подъемным мостом. В прошлом средневековая крепость неоднократно перестраивалась, а еще несколько раз переходила в руки шведов, но в итоге была возвращена России. Внутри исторического памятника до сих пор функционирует Свято-Преображенский собор, который перестраивали архитекторы разных эпох, а во время ВОВ немцы и вовсе организовали здесь клуб отдыха. В советское время в Копорье велась активная исследовательская работа, а уже в эпоху современной России ее активность снизилась. За последние десятилетия крепость пришла в аварийное состояние. Однако наряду с этим здесь продолжали вести археологические раскопки и экскурсии. Противоаварийные работы также проводились, но неудачно. В этом году над входом в крепость обрушился козырек, после чего было возбуждено уголовное дело. Что происходит с памятником архитектуры Копорская крепость узнал корреспондент «Северо-Запад. МБХ медиа».
Ренессанс — эпоха ограбления
В начале апреля 2020 года Следственный комитет по Ленинградской области возбудил уголовное дело по ч.1 ст. 238 УК РФ (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья) после обрушения козырька у входа крепости Копорье в Ломоносовском районе Ленобласти. Следствие установило, что уже в 2015 году состояние объекта культурного наследия было признано неудовлетворительным, а в 2019 году — аварийным. Незамеченной здесь осталась работа АО «Ренессанс — Реставрация».
По данным следствия, в 2015 году между подведомственным Комитету по культуре Ленобласти ГБУК ЛО «Музейным агентством» и «Ренессанс — Реставрация» был заключен госконтракт на сумму почти 10 миллионов рублей. «Ренессанс — Реставрация» в свою очередь заключил договор субподряда с ООО «ОпрСтрой». Компания должна была провести в крепости ряд работ по устранению аварийности до начала 2016 года. Работы в полном объеме выполнены не были, поэтому был поставлен вопрос о расторжении госконтракта по соглашению сторон. В марте 2016 года «Ренессанс — Реставрация» расторгло договор с «ОпрСтрой» и дало обязательство выплатить деньги за фактически выполненные работы в размере почти 7 миллионов рублей. Упомянутая сумма была переведена со счета «Музейного агентства».
В 2017 году это спровоцировало возбуждение уголовного дела по ч.4 ст. 159 УК РФ (мошенничество, совершенное организованной группой в особо крупном размере). Его фигурантами стали «неустановленные лица из числа сотрудников АО «Ренессанс — Реставрация», ее субподрядчика «ОпрСтрой» и некоторые должностные лица ГБУК «Музейное агентство». Тогда следствие предположило, что вышеуказанные лица, «имея умысел на хищение бюджетных денежных средств, выделенных из резервного Фонда губернатора Ленобласти, действуя умышленно, группой лиц и путем обмана осуществили хищение, на проведение противоаварийных работ на крепости Копорье, не менее 4 миллионов рублей». Чтобы выяснить на какой стадии разбирательства находятся два уголовных дела, «Северо-Запад. МБХ медиа» обратилось за комментарием в СК по Ленобласти, но ответов так и не получило.
«Институт реставрации уничтожен»
Сегодня результат работы скандального подрядчика в крепости предстает в печальном образе — стены Копорской крепости обтянуты сеткой «рабица», для фиксации которой по верху стен башен и прясел была забита арматура, которая разрушила верхний слой каменной кладки. А из-за глубинного намокания каменной и кирпичной кладки произошло обрушение козырька — конструкция держалась на каркасе из деревянных брусьев. Об этом и о том, что происходит с крепостью сегодня корреспонденту «Северо-Запад. МБХ медиа» рассказала архитектор-реставратор Ирэн Хаустова, которая занималась реставрацией Копорской крепости еще в 60-х годах прошлого столетия:
По данным следствия, в 2015 году между подведомственным Комитету по культуре Ленобласти ГБУК ЛО «Музейным агентством» и «Ренессанс — Реставрация» был заключен госконтракт на сумму почти 10 миллионов рублей. «Ренессанс — Реставрация» в свою очередь заключил договор субподряда с ООО «ОпрСтрой». Компания должна была провести в крепости ряд работ по устранению аварийности до начала 2016 года. Работы в полном объеме выполнены не были, поэтому был поставлен вопрос о расторжении госконтракта по соглашению сторон. В марте 2016 года «Ренессанс — Реставрация» расторгло договор с «ОпрСтрой» и дало обязательство выплатить деньги за фактически выполненные работы в размере почти 7 миллионов рублей. Упомянутая сумма была переведена со счета «Музейного агентства».
В 2017 году это спровоцировало возбуждение уголовного дела по ч.4 ст. 159 УК РФ (мошенничество, совершенное организованной группой в особо крупном размере). Его фигурантами стали «неустановленные лица из числа сотрудников АО «Ренессанс — Реставрация», ее субподрядчика «ОпрСтрой» и некоторые должностные лица ГБУК «Музейное агентство». Тогда следствие предположило, что вышеуказанные лица, «имея умысел на хищение бюджетных денежных средств, выделенных из резервного Фонда губернатора Ленобласти, действуя умышленно, группой лиц и путем обмана осуществили хищение, на проведение противоаварийных работ на крепости Копорье, не менее 4 миллионов рублей». Чтобы выяснить на какой стадии разбирательства находятся два уголовных дела, «Северо-Запад. МБХ медиа» обратилось за комментарием в СК по Ленобласти, но ответов так и не получило.
«Институт реставрации уничтожен»
Сегодня результат работы скандального подрядчика в крепости предстает в печальном образе — стены Копорской крепости обтянуты сеткой «рабица», для фиксации которой по верху стен башен и прясел была забита арматура, которая разрушила верхний слой каменной кладки. А из-за глубинного намокания каменной и кирпичной кладки произошло обрушение козырька — конструкция держалась на каркасе из деревянных брусьев. Об этом и о том, что происходит с крепостью сегодня корреспонденту «Северо-Запад. МБХ медиа» рассказала архитектор-реставратор Ирэн Хаустова, которая занималась реставрацией Копорской крепости еще в 60-х годах прошлого столетия:
«Инвентарные леса должны стоять на ровной поверхности и закрепляться к стенам. Но у крепости возле стен везде откосы осыпавшейся облицовки, то есть там нет ровной поверхности. А компания утверждает, что они эти леса ставили на 16 метров высотой от Северной до Средней башни. Наше предположение таково, что они привезли одну или две секции лесов, гоняли их внутри башен, по верху, там где можно их поставить. А больше нигде их не было. Проводились работы по контракту зимой. По реставрационным методикам, сезон заканчивается в октябре, дальше работа бессмысленна. От чего они зимой очищали камень, от льда?».
«Самое ужасное, что перевернуло всю реставрацию — это контракты. Раньше мы или производственные организации работали из года в год на одном объекте. Не было такого, что сегодня работает одна компания, а завтра другая. То, что они сделали, мог сделать только не профессионал», — поясняет Хаустова.
Хаустова отметила, что в современной России институт реставрации уничтожен, поскольку работы проводятся без исследований, обсуждений и компетентных специалистов.
«Все забывают, что в советское время при реставрации велись научные исследования, работали архитекторы и искусствоведы. Исследовательскими работами в Копорье занималась специальная научно-реставрационная мастерская, в которой работали проектный и производственный сектора. В этой мастерской был свой Ученый совет. А вся разрабатываемая документация проходила обсуждение. С начала это были предварительные, исследовательские, обмерные работы, а уже потом выполнялись проектные. Производство работ здесь выполняли студенты Архитектурного факультета Инженерно-строительного института. За годы работы они научились многому: тесать и вырубать камень, выкладывать кладку. Но сегодня институт реставрации уничтожен».
«Копорье — единственная крепость в своем роде»
Копорская крепость сохранила свой внешний облик лучше всех крепостей в Ленобласти, потому что военные действия обошли Копорье стороной. А во время ВОВ немцы организовали в Спасо-Преображенском соборе, который находится внутри крепости, так называемый клуб отдыха, в который гоняли местное население смотреть пропагандистские фильмы.
«В крепости Копорье была церковь, а возле нее кладбище. Археологи Овсянников и Кирпичников обнаружили захоронения и в самой крепости. Это были склепы. Их раскрыли, но тут же закрыли. Сейчас церковь функционирует, но колокольня и трапезная в плохом состоянии. В свое время я отдала чертежи местному священнику. Но те кто строил, не воспользовались ими, может не умели их читать?», — рассказывает Хаустова.
Реставратор вспоминает, что когда она с коллегами обследовала Гремячую башню 1525 года в Пскове, то определила, что многие элементы в ней были, как братья-близнецы с элементами Копорской крепости. Из этого она сделала вывод, что над крепостями работала одна и та же бригада псковских мастеров. Но Хаустова не исключает участие в строительстве крепости и иностранных специалистов.
«Наличие двух, расположенных рядом, разных по ширине воротных проезда не характерно для Руси, такое решение широко применялось в оборонном зодчестве западных стран».
Еще одним из впечатляющих элементов средневекового оборонительного зодчества в Копорье является подъемный мост. Он был устроен по принципу «качели на одной оси». То есть внутренняя половина моста опускалась в нижнюю камеру, а наружная часть полотнища поднималась вверх и перекрывала проем. Входные же проемы были защищены герсами, то есть опускными решетками. Хаусова отмечает, что одна из герс сохранилась до сих пор.
Археологические кампусы
В 2018—2019 года на территории Копорской крепости работали археологические кампусы — волонтеры, в числе которых были иностранцы, помогали археологам на вторичных раскопках. Услуги археологических работ тогда обошлись бюджету в несколько миллионов рублей. В ходе этих работ, в частности, были раскрыты фрагменты стен, сводов и фундамента Комендантской канцелярии. Но после окончания сезонов раскопки законсервированы не были. Именно это беспокоит тех, кто принимал непосредственное участие в работах в Копорье.
Реставратор Сергей Крипак запечатлел ухудшение состояния раскрытых памятников после археологических исследований в Копорье и пришел к выводу, что процесс их разрушения ускорился, по сравнению с тем периодом, когда они были скрыты под землей. Об этом он рассказал корреспонденту «Северо-Запад. МБХ медиа».
«Есть методики производства и консервации работ, несоблюдение которых приводит к утрате сохранившихся элементов памятников каменного зодчества. Раскопы стали резервуарами для сбора дождевой воды и снега, которые постепенно подмывают фундаменты, кладку. Этой зимой, когда циклов замерзаний и оттаиваний было как за несколько зим, влага разорвала кладку и та осыпается. Нас не интересуют слухи об „освоении денег“ при организации кампусов, но у нас есть факт халатного отношения чиновников к консервации выполненных трудоемких работ археологов и, как следствие, ускорение процесса разрушения „раскрытых“ памятников».
Руководитель некоммерческого археологического кампуса Инна Климова поделилась с корреспондентом «Северо-Запад. МБХ медиа» воспоминаниями о работе на раскопках в Копорье.
«Мы с волонтерами два года работали там. Это место, несмотря на аварийность, необыкновенное. Наши волонтеры — такие несовременные романтики, с образованием, жизненным опытом, которые готовы потратить личное время, силы и деньги, чтобы помочь профессионалам. Еще одно важное дело — это привлечение внимания к объекту. Мне кажется, мы делали это хорошо! Сейчас мы продолжаем ездить в крепость, сотрудники музея стали нам почти родными. И я надеюсь, что наш проект будет продолжаться, как проект некоммерческий. Тогда общая координация осуществлялась центральным советом ВООПИиК. Грустно, что подобные ситуации и все волонтерские программы ВООПиК дискредитируют».
«Надо вынимать все штыри и убирать эти идиотские сетки»
Очевидно, что средневековая крепость нуждается в спасении — на протяжении нескольких лет Копорье находится в аварийном состоянии. О планах привести Копорскую крепость в порядок корреспондент «Северо-Запад. МБХ медиа» спросила у председателя Комитета по культуре Ленобласти Владимира Цоя.
«Крепость находится в таком же состоянии, как и последние десятилетия. Выпало несколько десятков кирпичей кладки XIX века, не перевязанных с известняком более ранней кладки. Вход для групп мы закрыли. Разумеется, реставрировать надо. Там были противоаварийные работы за несколько миллионов. Они были выполнены. Но это не была реставрация. Сейчас разрабатывается проектная документация. Планомерная работа идет с 2018 года. Суммы и сроки будут понятны после прохождения разработанной документацией экспертизы», — отмечает Цой.
«Козырек (напомним, что после его обрушения было возбуждено дело, прим. ред.) — это поздний приклад. Если проектировщики сочтут необходимым его воссоздавать — будем смотреть. Но мне как историку архитектуры он не нравится. Лучше отреставрировать кладку изначальную. И сделать что-то вроде ворот. Проект сложный, ошибок не избежать, но мы постараемся. Все варианты имеют право на обсуждение, но выбрать нужно тот, для которого будет максимальное количество научно подтвержденных фактов. Я хочу всех созвать до сдачи, с эскизами, и послушать. Но пока из-за „самоизоляции“ это затруднительно», — пояснил Цой.
У реставратора Хаустовой есть более конкретные предложения по спасению Копорской крепости:
«Надо вынимать все штыри и убирать эти сетки. Укрыть, законсервировать верх всей крепости и применить известковый раствор. Самое главное, укрыть верх стен башен и прясел крепости, придумать не очень заметные крыши. Даже ребенок понимает, что если в панамке дырка, то вода пойдет по всему телу. Снег растаявший пойдет ведь вниз по кладке. Деревянными щитами закрыты все бойницы, а это значит, что по камню поползет плесень. Когда мы в 70-х годах раскрыли подошвенный бой Северной башни, наверху была температура 40 градусов тепла, а внутри башни лежал снег. Вот к чему может привести отсутствие проветривания», — заключила реставратор.
Источник и фото: «Северо-Запад. МБХ Медиа»