Созданный по распоряжению Александра Дрозденко попечительский совет музея «Выборгский замок» провел свое первое заседание 13 мая. Собрание попечителей возглавил первый вице-губернатор Константин Патраев.
Попечители и пресса, представленные примерно в равном количестве, собрались в выставочном зале музея. Открывал заседание господин Патраев. В своем довольно пространном выступлении он, преимущественно, сосредоточился на цифрах финансирования проекта реставрации замка, рассказал и о планах реорганизации нынешнего ГМ «Выборгский замок». Подразумевается объединение музея в замке с заповедником «Ялкала» в Ильичеве: речь, как известно, идет об образовании нового юридического лица, самостоятельного и независимого от одиозного Музейного агентства, старательно приводившего замок в упадок.
О цифрах, которые, на мой взгляд, являются главным предметом интереса многочисленных организаций и отдельных лиц, вдруг резко заинтересовавшихся реставрацией единственного в России средневекового замка: 56 миллионов рублей из федерального бюджета по программе «Культура России», из резервного фонда губернатора Ленобласти Александра Дрозденко 245 миллионов рублей. И, самое вкусное — Выборгский замок попал в проект инвестиций Международного банка реконструкции и развития (МБРР), готового выделить на реставрацию замка 23,5 миллиона долларов. часть денег МБРР, около 180 тысяч долларов, по сообщению первого вице-губернатора, пойдет на создание неведомой мультимедийной музейной экспозиции.
Попечители почтительно выслушали не вызвавший у них ни одного вопроса, текст. В этом, а также в последующих выступлениях прозвучала уже известная ранее информация о том, что вновь создаваемому учреждению будут переданы ряд находящихся на территории Выборга объектов, в число которых входят Костел святого Гиацинта, Башня ратуши и еще несколько историко-архитектурных достопримечательностей, общим числом тринадцать. Следует отметить, что это, в основном, уже прошедшие реставрацию объекты.
В обсуждении дальнейшей судьбы культурного наследия города прозвучал призыв не оставлять объекты после реставрации пустыми, а найти им функциональное применение. Одно из высказываний понравилось особенно: «Пусть он там строит хоть мыловарню, хоть пивоварню. Тогда мы будем понимать, подо что нам объект восстанавливать!». Искать желающих расположить мыловарню в каком-либо из соборов, например, председатель попечительского совета поручил главе районной администрации Геннадию Орлову.
О составе членов совета можно было бы порассуждать, так как способ формирования его непонятен – из реставраторов в этот фантомный орган вошел лишь заместитель директора по науке института «Спецпроектреставрация» Михаил Мильчик, на заседании не присутствовавший. Но рассуждений, в принципе, и не требуется: по левую сторону от вице-губернатора располагалась парочка представителей православного духовенства, чуть подальше сопредседатель регионального штаба «Общероссийского народного фронта», представители заводов, портов и таможни, разбавленные некоторым количеством чиновников и музейщиков.
Первым же из практических вопросов, поставленных на этом заседании, был горячо поддержанный солидарный порыв представителей культа и чиновничества — открыть на территории замка домовой храм. Это было единственное предложение, о котором было сказано, что нужно ускорить его реализацию. Любопытно, что именно к православию замок никогда отношения не имел, если не считать того, что служил рубежом обороны Европы от экспансии народов, придерживающихся византийских (православных) ритуалов христианства.
Еще из интересного: профессор Анатолий Кирпичников из Института исследований материальной культуры, прежде не проявлявший интереса к призывам музейщиков обратить внимание на археологию в замке, теперь (с появлением средств МБРР?) оживился и вошел во все мыслимые советы по сохранению. Профессор долго рассказывал о древней крепости внутри замка, являющейся на самом деле кузнечным двором. И теперь-то Кирпичников очень хочет возглавить исследования.
Андрей Николаев, руководитель историко-культурного центра «Варяжский двор» и талантливый организатор зрелищных рыцарских турниров, почему-то подверг жесткой критике директора музея Светлану Абдуллину за отсутствие в музее научной работы. О том, что научная работа не финансировалась Музейным агентством, которому музей подчинен, упомянуто не было, как и о том, что музей самостоятельно, без копейки бюджетных денег, издавал научные сборники и проводил конференции.
Представители авторитетных музеев были кратки. Их выступления, если говорить попросту, сводились к: «Зачем нас сюда пригласили?».
После заседания я подошел к главе областного департамента охраны памятников Андрею Ермакову: «Андрей Михайлович, на южной стене замка построены леса, создающие, по мнению реставраторов, нагрузку на стену, грозящую скорым ее разрушением. Они привинчены прямо к разваливающейся кладке. Кто делал проект? Визировали ли вы его? Был ли проведен конкурс на эти работы?».
Ответом было: «Я ничего не подписывал. После заседания схожу, посмотрю. Про конкурс не знаю, а строила леса компания «Музейные технологии»».
…Вспомнилась шестая глава «Мастера и Маргариты», называющаяся «Шизофрения, как и было сказано», и я почувствовал себя Иванушкой Бездомным: на недорогие работы местных реставраторов разрешений не дают (то в проекте не там запятая, то «конкурсные процедуры нужно пройти», то «обоснуйте методики»), а вот без всего этого прикрутить леса к рушащейся стене за большие деньги – пожалуйста. «- Бандиты! — прокричал Иван» (М. А. Булгаков).
Поэтому на так называемом «подходе к прессе», у меня к председателю попечительского совета был лишь один грустный технический вопрос: «Будет ли, хоть когда-нибудь вестись архитектурный надзор за проводимыми в замке работами?».
Ответ был длинным. В нем звучало про «поручение Александра Юрьевича Дрозденко…», про «дальнейшие перспективы развития…» и так далее, сводимое к тому, что для наведения порядка в реставрации и создан этот попечительский совет.
Общее впечатление от мероприятия легко ложится в еще одну булгаковскую цитату: «Пропал калабуховский дом».
Если отбросить всю казенщину и весь официоз, накрученные вокруг денег МБРР, то, в частных беседах, даже чиновники достаточно высокого уровня гадают лишь об одном – сколько денег все-таки придется на реставрацию, а не утечет в песок…
Запрет на культурные программы в замке продолжает оставаться топовой областной новостью в Яндексе.
Официальная пресса, как я и предрекал в ссылке на этот материал в своем аккаунте ВКонтакте, несет полную пургу как о причинах закрытия доступа в замок, так и о следствиях.
По имеющейся у меня информации, Светлана Абдуллина сегодня была вызвана в Петербург, где ей, по административному делу, был выписан штраф 100.000 рублей. Якобы за то, что она (не имея к этому ни малейших возможностей) не организовала непроходимую преграду для любого общественного контроля за действиями "реставраторов". разрушающих замок своей безответственной деятельностью.
Идет серьезное рубилово за бабло, в котором пленных брать не собираются.
Сейчас пильщики поставили себе прямую задачу — отстранение Абдуллиной от должности директора, удаление ее из замка вообще. так как она единственный человек, постоянно будирующий тему разрушения замка действиями Музейного агентства и не участвующая никаким боком в пилежке.
Все будет очень серьезно — бабки немалые — почти 24 миллиона баксов. За это и убить у нас могут.
Из всего происходящего в замке, отчетливо видно — Выборгу капец. Повторюсь — жулики и воры на замке отрабатывают методики попила транша МБРР. Более ранним сигналом было назначение Буянова директором Монрепо именно в тот момент, когда туда потекли деньги МБРР.
Сейчас областной комсостав несет, что "необходимо обследование замка". В более ранних моих постах в блоге можете найти фонограмму встречи главы комитета по культуре Кононенко, где она заявляет на телекамеры, что "обследования велись целый год силами лучших реставрационных умов России" и завершены полностью. Понятное дело — ни одного "ума" в замке не было вовсе ни разу.
Не сомневайтесь — Выборг превращают, нет — уже превратили, в новый "Сочи".
Советчикам писать жалобы: пишите! В Сочи тоже писали — кто убит, кто в тюрьме.
Никакой "реставрации" города даже не намечается. В планах только передача самых лакомых, находящихся в хорошем, отреставрированном состоянии объектов вновьобразуемому учреждению, объединяющему заповедник в Ялкала с замком. Все деньги МБРР уйдут на улучшение состояния именно этих объектов. Остальные останутся в том же состоянии, что и сейчас. Кое-что доломают в надежде на дополнительные бабки на их поддержание.
Вот так.