Каждый год специалисты охраны природных ресурсов во весь голос трубят о недопустимости бесконтрольного уничтожения животного мира лесов и водоемов. Браконьерство — преступление с долговременными последствиями, которые обязательно отразятся на укладе жизни наших потомков. Однако, несмотря на довольно жесткие законы в этой сфере, случаев и способов браконьерства с годами меньше не становится. И невольно в связи с этим возникает вопрос: может, усилия государства по охране животного мира страны лишь иллюзия, созданная для устрашения слабонервных, но не способная обмануть опытных? Только кем созданная и зачем?«Западное охотхозяйство», филиал межрегиональной общественной организации «Ленохота», более 7 лет арендует в Выборгском районе охотничьи угодья площадью 97,6 тысяч га. В обязанности сотрудников хозяйства входят мероприятия по охране тех представителей животного мира, которые представляют интерес для охотников, их прикорм, обеспечение условий для прироста поголовья и организация грамотной, законной охоты на арендованном участке. Нормы предусматривают отстрел такого количества животных, которое на численность постоянных обитателей лесов Выборгского района не повлияет и составляет оно порядка 10% от числа зарегистрированных особей того или иного вида. На участке «Западного охотхозяйства» числится 130 лосей и около 100 кабанов — виды животных, наиболее желанных для истинных охотников. Количество же пушного зверя, водоплавающей и боровой дичи учету не поддается. Членами общества числятся около 1000 человек, вся деятельность общества финансируется за счет членских взносов, продажи лицензий на отстрел и спонсорской помощи. Круглый год 7 штатных егерей общества и 9 внештатных занимаются устройством угодий: в этом году на участке хозяйства установлено 70 аншлагов (ограничительных столбов), 65 солонцов для лося и столько же для зайца, 15 подкормочных площадок для кабана, 15 полей овса, каждое размером от 20 до 45 соток. Поля нужны и зимой, и летом: летом овес — птицам, лосям, кабанам и медведям, зимой на поля егеря выкладывают подкормку — зерновые, картофель, овощи, дробину (отходы зерна с пивзавода). На этих же полях построены 17 вышек для наблюдения зверя и охоты. Только в этом году на полях общей площадью 12 га посеяно 3 тонны овса. Прошедшей зимой на подкормку кабана ушло 11 тонн кукурузы (4,5-5 рублей за кг), не считая картофеля, яблок, других отходов сельхозпродуктов, 20 тонн дробины. Ежегодно для лосей и зайцев требуется 2,5 тонны соли. Это лишь часть мероприятий, проведенных силами сотрудников охотхозяйства за собственный счет общества с весомой помощью спонсоров. А спонсор, как известно, вкладывает во что-либо деньги, логично надеясь на некую отдачу, например, на хорошую охоту в ее спортивном и развлекательном качестве. Благодарное охотхозяйство с радостью бы надежды эти оправдало, но не тут-то было. В этом году «Россельхознадзор», преемник ныне почившего комитета охотничьего хозяйства правительства области, выделил «Западному охотхозяйству» 2 лицензии на охоту на лося (вместо положенных 13) и 7 лицензий на кабана (вместо ожидаемых 10). Это вовсе не значит, что правительство жалеет копытных животных. Это значит, что 11 лосей и 3 кабана станут законными трофеями приезжих охотников, ни единой копейки не вложивших в развитие выборгского охотничьего участка и даже наверняка не подозревающих, каких усилий стоит местным егерям трофеи эти им обеспечить. Как было сказано, охотничьи общества имеют право на некий доход от ведения своего хозяйства, иначе смысла нет вообще этим делом заниматься — государство давным-давно от финансирования этого вида деятельности устранилось, оставив за собой право определения размеров квот, выдачи лицензий и контроля за деятельностью обществ. Если арендатор, вкладывая средства в дело, привлекая внешние инвестиции, никакой отдачи взамен не получает, то зачем ему, спрашивается, такое дело? Свою 10%-ую квоту (число ежегодных лицензий на отстрел копытных) хозяйство могло бы потратить с умом: например, продать по рыночной цене, обратив деньги на благо собственной казне, или подарив их наиболее усердным местным спонсорам, принесшим реальную пользу хозяйству. К слову, стоимость лицензии на отстрел лося по госцене составляет около 600 рублей. На рынке в свободной продаже она же выставлена по цене порядка 1700 евро. Нетрудно посчитать прямые убытки охотничьих хозяйств, весь год дежуривших в лесу, пугавших браконьеров, обеспечивающих зверей морковкой и овсом и подсаливающих осиновые пеньки для зайцев. Проблема с соблюдением размера квот существовала всегда, говорит охотовед «Западного охотхозяйства» Николай Лебедев. Комитет охотничьего хозяйства ущемлял районные общества постоянно — хоть немножко, но не додаст. Но такого, грубо говоря, «беспредела», как в этом году, не бывало еще никогда. С чем это связано, охотники могут только предполагать, и предположения их весьма мрачны. Но, как говорится, не пойман… А факт остается фактом: нет охоты — нет спонсоров. На какие, простите, шиши грядущей зимой кормить лесных обитателей и полноценно содержать егерский штат — вопрос. Проблема эта касается не только филиала «Ленохоты», о котором идет речь. Остальные охотничьи общества Выборгского района тоже весьма озадачены вопросом — куда уходят лицензии, являющиеся одним из основных источников доходов от ведения охотничьего хозяйства? Чем обосновывает чиновничий аппарат свои действия, безосновательно распределяя лицензии по собственному усмотрению? Ладно бы, если бы их просто не дали, то есть не дали никому. Но ведь лицензии реализуются, причем среди людей, к ведению охотничьего хозяйства в Выборгском районе никакого отношения не имеющих — ни морального, ни материального. Рыночная ли стоимость лицензии кому-то свет застит, либо «нужного» человека охотой развлечь очень надо (за счет выборгских егерей), — местные охотники могут только предполагать… Вообще 2006 год для охотников выдался крайне неудачным. В связи с угрозой птичьего гриппа весной сезон так и не открылся. Бригады «Росохотрыболовсоюза» по всей Ленобласти отстреливали водоплавающих и боровых птиц для взятия проб на вирус, но результатов анализов добиться не смогли даже охотники, выставившие пикет у Финляндского вокзала. Охотоведы доказывали, что бесполезно отстреливать диких птиц, пугаясь птичьего гриппа — больная птица живет дня три, а за такое время она не может пересечь расстояние от юга до нашего региона. Ничего удивительного, что вирус в Ленобласти обнаружен не был, только «заслуга» эта принадлежит законам природы, а не «бдительности и оперативности» чиновничьего аппарата. Весенняя охота на дичь не состоялась — первое разочарование истинных охотников, весь год помогавших хозяйствам материально в предвкушении этого события. В конце лета — второй «удар». По распоряжению «Россельхознадзора» и правительства Ленобласти охота на кабана открылась с 12 августа, на водоплавающую и боровую дичь с 19 августа, на лося — с 20 августа. И тут же, с 12 августа, по распоряжению главы районной администрации было запрещено посещение лесов в связи с опасностью пожаров. Запрет касался всех, но реально связал руки именно охотникам — без путевки в лесу с ружьем просто так не побродишь, а выписать ее распоряжение не позволяет. Все же остальные — лесорубы, отдыхающие, туристы, грибники и ягодники спокойно в лесах делали свои дела, в том числе и жгли костры, и не тушили их как следует. И не мешали им предусмотренные распоряжением наряды милиции, потому как никто никаких нарядов в кустах ни разу не заметил. Сотрудники охотничьих хозяйств всерьез думают о том, что призывы государевых слуг к борьбе с браконьерством — всего лишь мыльный пузырь, пущенный для красоты и пафоса. По их мнению, ничто так мощно не способствует расцвету этого явления, как собственно нынешние действия разрешающих и наблюдающих органов в сфере надзора за природными ресурсами и животным миром.
