Если бы знать…

15 октября в гинекологическое отделение МУЗ «Выборгский родильный дом» поступила жительница посёлка Советский 51-летняя Надежда Плешкова. С целью лечения и возможного проведения операции. Возможного, потому что экстренной необходимости в том, как уверен Анатолий Плешков, супруг Надежды Николаевны, не было. 19 октября при проведении диагностической лапароскопии Надежда Плешкова умерла.

Безусловно, когда уходит из жизни не старый ещё человек, да ещё при таких обстоятельствах (на операционном столе) возникают вопросы. Почему это случилось? Нет ли в трагичном исходе вины врачей? Всё ли они сделали для спасения жизни пациента и пр.

Именно эти вопросы волнуют Анатолия Валерьевича. За разрешением своих сомнений он обратился в Выборгскую горпрокуратуру. О чём-то конкретном можно будет говорить после завершения проверки и окончания экспертизы, по результатам которой и будет принято решение о необходимости возбуждения уголовного дела.

Пока мы решили предоставить слово Анатолию Плешкову.

— Моя супруга наблюдалась у гинеколога в посёлке Советский. Имелись определённые проблемы, что называется, по женской части. Но диагноз не был страшным и в Выборг, в гинекологическое отделение, супругу направили, скорее, для профилактики. На вид моя жена казалась совершенно здоровой, цветущей женщиной. Хотя периодически она жаловалась на сердце, однако лечения именно по этому поводу не проходила. Так, наверное, у многих бывает: кольнёт, потом отпустит, а к врачам обращаться недосуг.

15 октября Надежда приехала в Выборг. В принципе, Надя настраивалась на операцию, ведь лапароскопия не считается чем-то сверхъестественным, необычайно сложным, с чем могут справиться лишь светила. Я навещал жену и, конечно, часто с ней созванивался. Во время одного из телефонных разговоров она сказала, что кардиограмма не очень хорошая и операцию, видимо, лучше отложить. Отложить, так отложить, тем более, как я уже сказал, вопрос не являлся принципиальным. В Выборге, кстати, поставили диагноз, который не совпадал с мнением поселкового гинеколога, но, наверное, здесь и уровень специалистов повыше.

Надежда уже готовилась к выписке, на её место в стационаре даже положили другого пациента. Но в четверг, 18 октября, жена позвонила и сообщила, что операция всё же состоится на следующее утро. Как я узнал позже, в четверг супруга беседовала с зав. отделением гинекологии Надеждой Незнаевой, которая, видимо, убедила жену в необходимости операции. Никаких дурных предчувствий ни у моей жены, ни у меня самого не было. Ведь операция не сложная.

Утром 19 октября Надежда позвонила и сказала, что вскоре уходит на операцию. Оказалось, ушла навсегда…Мы договорились, что после наркоза Надя позвонит мне. Я в тот день был очень занят, вечером поехал в Выборг. В гинекологии меня сразу же проводили к анестезиологу Руслану Машарипову, который вместе с зав. отделением проводил операцию. Когда я вошёл, врач отдыхал, кажется, смотрел мультики по DVD. Зав. отделением Незнаева уже ушла. Анестезиолог сказал нечто вроде: «Для вас неприятная новость. Ваша жена умерла при операции». Сейчас смутно помню, что он говорил, что я спрашивал, можно представить моё состояние. Держался с трудом и никак не мог понять, как же так? Почему моя жена умерла отнюдь не при проведении сложнейшей операции, не будучи смертельно больной, а при банальной лапароскопии?

Анестезиолог твердил про бумагу, которую Надежда подписала перед операцией, что моя супруга взяла всю ответственность на себя. Но объяснили ли ей суть операции, насколько она тяжела, было ли проведено качественное обследование общего состояния пациента перед операцией? Об этом я задумался позже, когда, через несколько дней, ещё раз говорил с Машариповым. Он сказал, что моя жена, якобы, заявила перед операцией, что ничем не страдает и ни на что не жалуется. Уверен, такого не могло быть. Не могла Надежда скрыть, что у неё не всё в порядке с сердцем. Зачем ей утаивать это от врачей?

Я не специалист, но считаю, да это и очевидно, что Надежда не выдержала общего наркоза. После вскрытия выяснилось, что Надя страдала ишемической болезнью сердца, от чего и скончалась. Только ведь это случилось не дома, не вследствие внезапного сердечного приступа, а на операционном столе. Меня поражает, что никто не проинформировал о случившемся, только в субботу, 20 октября, когда я уже всё знал, поступило сообщение на автоответчик с просьбой позвонить в гинекологию. Ещё один нюанс. В понедельник, 22 октября, я привёз в морг паспорт супруги. Без этого документа нельзя проводить вскрытие. Но в морге уже находились врачи гинекологии, которые сказали, что им самим важно знать, почему умерла Надежда, а вскрытие проводится на основании истории болезни.

Для себя я сделал вывод: не следовало обращаться к выборгским медикам. Но если бы знать… Не хочу никого обвинять без достаточных оснований. Фактом является то, что моя жена умерла при операции, которая отнюдь не предполагала такого исхода.

Зав. гинекологическим отделением МУЗ «Выборгский родильный дом» Надежда Незнаева ограничилась кратким комментарием.

— Поскольку в данный момент этим делом занимается прокуратура, мы не имеем права разглашать информацию. К тому же ещё не готовы результаты медицинской экспертизы, на это уйдет не меньше месяца.

При проведении плановых операций больные всегда осматриваются. Накануне больную осмотрел терапевт. Была сделана кардиограмма. Некоторые нарушения были. Но в 51 год возможны некоторые отклонения, соответствующие возрасту. Жалоб на сердце больная не предъявляла. Кроме того, анестезиолог осмотрел её накануне и непосредственно перед операцией. Пациентке была предложена диагностическая лапараскопия, на которую она дала письменное согласие.

В дальнейшем «ВВ» вернутся к этой трагедии. Возможно, после получения данных официальной экспертизы, свою точку зрения выскажут независимые специалисты, имеющие богатый опыт расследования аналогичных случаев.