Вот уж действительно, никогда не знаешь, откуда придет беда. Никак не могла представить себе жительница Выборгского района Анна Ивановна Шубина, какие неприятности принесет ей очередной дачный сезон. Никак не ожидала, что собственный огород окажется тем местом, где подстерегает опасность.
Агроном по образованию, она работала там с удовольствием и очень результативно. Делилась опытом с соседями, которые не могли понять, как ей удается на таком сложном участке выращивать столь богатый урожай. И вот, случай перечеркнул все планы.
В конце мая, дело было в прошлом году, возвращалась Анна Ивановна со своего огорода. «Вдруг вижу – на меня буквально летит огромная овчарка, как по команде «взять». Набросилась, свалила на землю, стала трепать, пыталась схватить за горло», — рассказывает пожилая женщина.
Собака была, в принципе, знакомая. Хозяин, Николай Кондратьев, её регулярно выгуливал по дороге, идущей мимо огородов. Здоровался, интересовался видами на урожай, называл по имени-отчеству. Что послужило поводом, так и не выяснилось, однако с какого-то момента поведение собаковода переменилось. Он стал грубить и даже оскорблять Анну Ивановну, этот факт, в частности, она отметила в своём заявлении в милицию. Причем неприятный разговор состоялся накануне нападения собаки, что наводит на мысль о связи событий.
Оказать помощь пострадавшей или вызвать скорую Кондратьев не поспешил. Анна Ивановна сама добралась до милицейского участка, и «Скорую помощь» вызвал дежурный милиционер. В итоге, до 2 июня с ранами и сердечным приступом пенсионерка пролежала в больнице. Но если бы на этом закончились её страдания…
На Кондратьева был наложен административный штраф. Однако это не послужило поводом для того, чтобы хозяин овчарки стал более ответственно относиться к содержанию животного. Напротив, с его стороны посыпались новые угрозы и ещё дважды женщина пострадала от нападений собаки. Причем хозяин не просто отпускал её гулять без поводка и намордника, — Анна Ивановна считает, он использовал животное в качестве орудия мести и для устрашения.
Собаковод подстерегал пенсионерку именно в районе огородов, однажды овчарка ворвалась за калитку и неравная схватка состоялась непосредственно на участке.
Опять, то же самое: милиция, врачи, потеря трудоспособности…
Можно себе представить, какой психический стресс, помимо физических страданий, перенесла пожилая женщина. И кроме того, стоит вспомнить, что такое огород для пенсионера. Участок остался без присмотра, урожай частично испортился, частично – разворован, ягоды склевали птицы, материал, подготовленный для ремонта забора, сопрел от дождя, пропала плёнка, удобрения. Но что для Анны Ивановны самое ужасное – не успела она срезать уникальные гладиолусы, которые растила на продажу. На вырученные деньги хотела она съездить с последним поклоном на родину…
Но вместо этого вынуждена заниматься судебными тяжбами. Кстати, в своем заявлении истица называет ещё четверых человек, подвергшихся нападениям собаки. А суть исковых требований такова: Шубина просила взыскать с Кондратьева в возмещение ущерба, связанного с потерей урожая, 100000 рублей и в качестве компенсации морального вреда 150000 рублей.
Газетной площади не хватит рассказать обо всех перипетиях, связанных с ходом судебных заседаний, коих было не менее четырех. «На первом же заседании судья повел себя как адвокат ответчика, а меня поставил на место нарушительницы закона», — такое впечатление сложилось у пострадавшей. Долго ли, коротко, суд решил взыскать с ответчика 1567 рублей в возмещение расходов на лекарства и 2000 – компенсации морального вреда.
Суду оказалось недостаточно доказательств того, что именно из-за полученных травм Шубина не смогла убрать урожай и не представила обоснования причиненных убытков. Естественно, доказать упущенную выгоду, не ведя бухгалтерию, пенсионерка тоже не смогла. Факт, что женщина в очередной раз была укушена, во внимание не принимается, — она «в удовлетворительном состоянии была отпущена домой»: коли не попала в больницу – не беда… В решении суда сказано, что при определении размера морального ущерба учитывались «требования разумности, справедливости», — думается, если бы они были действительно учтены, результат был бы иным.
И, — весьма существенно, — суд исходил из того, что вред здоровью причинен по неосторожности, хотя Шубина как раз предполагает злонамеренность действий хозяина собаки. «Впервые в жизни за 77 лет прошу у закона справедливости и защиты для себя и других людей!» — пишет Анна Ивановна. Она намерена бороться дальше и обращаться в областной суд.
Увы, юридическая практика показывает, что перспективы у дела в общем-то нет. Маловероятно, что пострадавшая получит требуемую сумму. По российским законам, собака – это, в первую очередь, имущество. Гражданский кодекс позволяет при определенных обстоятельствах относить собак к источникам повышенной опасности, на деле это происходит крайне редко. Если нападение было спровоцировано человеком, если хозяин натравил собаку, она может быть расценена как орудие преступления. В этом случае владелец несет уже уголовную ответственность, но факт натравливания ещё нужно доказать.
Отдельная проблема — оценка размера морального вреда. Страх человека при нападении животного — негативные эмоции, определить материальный эквивалент которых очень сложно. Именно «неоценимостью» личности советского человека в СССР оправдывалось отсутствие в советском законодательстве норм о возмещении морального вреда.
Известно, что характер и поведение собаки впрямую зависят от того, как её воспитывают. Если человек имеет недобрые помыслы — бесполезно напоминать ему об ответственности перед окружающими, о том, что безнравственно использовать преданность животного для достижения своих неблаговидных целей, будь то месть или удовлетворение нездоровых амбиций.
Несмотря на требования правил содержания животных, никто не принимает никаких мер, наблюдая, как собак выгуливают без поводка и намордника. Милиция разводит руками, — мол, это не в нашей компетенции. В то же время, думается, именно на этом уровне, на уровне профилактики, проблема и решается. Понятно, что местные власти не в состоянии повлиять на российскую судебную практику, но охрана общественного порядка – как известно, в компетенции местных правоохранительных органов.