В Каменке лучше не стало

Офицеры обещают, сержанты измываются, рядовые бегут

Печально известная мотострелковая бригада, расквартированная в посёлках Каменка (Выборгский район) и Сапёрное (Приозерский район), продолжает поддерживать свою и без того изрядно подмоченную репутацию. Сотрудники правозащитной организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» рассказали корр. «ВВ» о новых фактах неуставных отношений в в/ч 02511. Любопытно, что каждый новый командир этой части, заступая на должность, обещает сурово разобраться с «дедовщиной» и навести порядок. Но всё остаётся по-прежнему.

На днях к правозащитникам обратился рядовой А.Ш., призванный в Вооружённые силы весной этого года. Службу он проходил в подразделении в/ч 02511 в посёлке Сапёрное. «Прелести» армейской жизни недавний призывник начал познавать ещё до присяги, в период прохождения курса молодого бойца. Вот как он изложил это в своей объяснительной записке в военные следственные органы. «25 апреля неизвестный младший сержант после 21 часа, за то, что один из вновь прибывших покурил в туалете, выстроил нас и начал „прокачивать“ — заставлял отжиматься и приседать по 50 раз».
Не стало легче и после принятия присяги. «10 мая нас послали готовить палаточный лагерь. 12 мая, когда мы вернулись в расположение части, к обеду, то есть к 14 часам, мы поступили в распоряжение старшего лейтенанта С. Он, не дав нам отдохнуть и переодеться, сразу стал „прокачивать“ — заставлял выполнять команды „сесть“ — „встать“. С. предъявил ко мне претензии, что у меня грязная обувь. Когда я попытался объяснить, что мы только что прибыли „из полей“, он ударил меня указкой по голове, приказал принять упор лёжа, а сам ушел. Я простоял в упоре лёжа полчаса.
15 июня в части ждали приезда генерала Устинова. Нам всем велели привести в порядок форму, но у меня украли китель и форменные брюки. 14 июня я одолжил форму у товарища. Подошел к лейтенанту С. и доложил ему, что нашёл форму и смогу выйти на плац. С. не понравилась форма, он обозвал меня „козлом“ и ладонью правой руки ударил в лоб. Примерно 18 августа меня отвезли в 442-й окружной военный госпиталь на консультацию к психиатру. Врач не осмотрел меня, обследования не провёл и сразу же сказал, что если я лягу на психиатрическое отделение, у меня будут большие проблемы в гражданской жизни. Я поверил ему и подписал отказ от госпитализации.
В этот же день, 18 августа, я был отправлен обратно в часть, меня прикомандировали к медроте. 10 октября на построении у меня оказался не подшит свежий воротничок, потому что накануне у меня не было времени сделать это — мы дольше, чем положено, убирали кубрик. Заметив неподшитый воротничок, командир медвзвода, старший лейтенант Г, велел мне надеть бронежилет и ходить в нём четыре дня, не снимая (я спал, ел, ходил в туалет, на занятия, выполнял обязанности службы и т.д. в бронежилете).
В этот же день, 10 ноября, я стал свидетелем, как за такой же неподшитый воротничок старший лейтенант Г. приказал моему сослуживцу Николаю принять упор лёжа, и когда тот выполнил команду, ударил его ногой сверху по голове со словами „Вы что, офигели?“. Находиться в состоянии постоянного страха было невыносимо. Не желая больше бояться и ожидать моральных издевательств, опасаясь за состояние своего психического здоровья, я вынуждено оставил военную часть 16 ноября 2011 года».
Е.Ф., также проходящий срочную службу в в/ч 02511, дополнил рассказ товарища не менее любопытными подробностями.
«20 октября, после отбоя, около 24 часов, меня подняли сержанты П. и Ф. и приказали приседать и отжиматься в наказание за то, что подошёл не к ним за разрешением на увольнение, а к старшине. Я отжимался примерно час. Когда уже не мог больше, сержант П. положил мне на спину два диска от штанги, а сержант Ф. наносил мне удары по ногам своей ногой, обутой в сапог. Затем Ф. взял гирю весом примерно 18 килограммов, и не меньше шести раз бросил её на диски от штанги, которые лежали у меня на спине. Гиря падала на диски, сержант Ф. её поднимал и бросал мне на спину снова. Издевательство продолжалось до 5 часов утра.
23 октября 2011 года я заступил дневальным по роте, а Ф. — дежурным. После того, как прошла вечерняя поверка, весь состав роты лёг спать. Я должен был минут через 15 после того, как уберу туалет, тоже лечь спать. Однако Ф. приказал мне чистить ковёр в зоне отдыха перед телевизором. Я чистил ковёр щёткой до 2.15 ночи, вместо того, чтобы отдыхать с 22.30 до 2.30. 30 октября 2011 года я заступил в караул. Накануне вернулся из увольнительной и не заходил в роту. В 23.15 мне на пост позвонил Ф. и пообещал: за то, что не сообщил лично ему о заступлении в караул, он сломает мне позвоночник, когда я вернусь в расположение роты». Угрозу младшего командира солдат воспринял всерьёз и предпочёл покинуть часть, не дожидаясь, пока его сделают инвалидом. Да и сейчас есть основания опасаться за его здоровье, прежде всего, психическое.

В настоящее время, по словам правозащитников, оба солдата ждут проведения военно-врачебной комиссии с целью пересмотра категории годности к военной службе, а сержанты и офицеры, которые над ними издевались, продолжают служить.